Море Имен - Страница 130

130

Зажмурившись, Улаан грыз пальцы от досады, горькой ярости и непрекращающейся головной боли, когда в княжеский шатёр вновь куницей проскользнул Аникей, поддельный монашек. Алей открыл глаза, наткнулся взглядом на медный крест на груди демона и снова смежил ресницы.

— Хорош? — поинтересовался Эн, зажигая свечу; голос у него был — как гвоздём по стеклу. — Нравлюсь? Вижу, что не нравлюсь. А ты мне нравишься, Улаан-тайджи. Глаза у тебя красивые. Хотя этим диким урусутам всё одно. Прибьют и не пожалеют красоты.

— Заткнись, — пробормотал Алей и смутно вспомнил, что разговаривать с проксидемоном опасно. «Был у меня какой-то метод, — мысль навивалась на раскалённый штырь боли, как нерв на иглу стоматолога. — Метод. Вопросы. Я разговаривал с ним вопросами…»

— Поздно командовать, покомандовал уже, — Эн захихикал. — Где твой тумен, царевич? Где великий хан-отец? Прекрасная Саин-хатун отдана на поругание злобной холопской своре. А тебе всё равно. Конечно, ты не хотел. Тебя заставили. Ты чистенький. А что успел женщине сделать ребёнка, так ведь она всё равно ненастоящая…

Алея так и подбросило, точно его кнутом хлестнули.

— А ты почём знаешь?! — рявкнул он.

С трудом собранные крупицы хладнокровия вскипели и испарились. Техники ведения бесед с демоном разом вылетели из головы.

Монашек сделал постное лицо.

— А что тут знать-то? — благостно проговорил он. — Бери да читай.

— Что?!

— Читать, — ласково объяснил Эн. — Книжку. Так и не догадался, что ли? Вроде папа тебе все мозги проточил. Но нет, нет. Какие там тайны мироздания, ты же чингизид, прямой потомок Угедэя. Нажраться кумыса, закусить кониной и завалить славянскую пленницу — вот все твои интересы. А ещё интеллигент, диссертацию писать собирался. Тонок налёт цивилизации!

Алей стиснул зубы. От злости даже голова перестала болеть. Лишь случайность позволила ему не отдать Эну всю полноту контроля, и он всё ещё скользил по лезвию бритвы…

— Тебе крест не жжёт? — через губу спросил он.

— А должен? — Эн удивился. — Я же не бес, а туннелирующая сервис-программа. Я чист перед православием! Никаких отблесков адского пламени.

— Аникей, — сказал Алей, — как ты в человеческое тело попал?

Демон радостно засмеялся. «Он явился сюда просто поиздеваться, — понял Алей. — Это даже хорошо. Если я возьму себя в руки, а я обязан взять себя в руки, я сумею с ним разобраться. На самом деле он глуп. Мне нечего бояться…»

— Ясный князюшко, — нежно сказал Эн, — Летен свет-Истин вас, козлов, не в пример милостивее. Я ему поклонился, он мне и разрешил. Что ему, бесовскую железную змею на шее носить, государю святорусскому?

Алей на миг зажмурился. Его трясло от бешенства, но мысли начали проясняться. Он уже видел, как можно пикироваться с Эном; не знал пока, как заставить его подчиняться.

— Уже государю? — спросил Алей с насмешкой, просто чтобы не терять инициативу.

— А то! — демон засмеялся снова, скаля неровные зубы. — И я не Аникей, — продолжал он с удовольствием, — нашёл Аникея! Я, милый мой, сейчас Нирманакая. По-твоему — Хутагт-гэгэн. Как считаешь, мне идёт?

— Тебе не кажется, что это нескромно?

— А чего стесняться? — просиял Эн. — Ты же царевич, а Летен так и вообще. Вымышленные миры — они пластичнее настоящих, прогибаются легко. В некотором смысле это лучший способ понять, чего ты стоишь. Летен и дома большой человек, но пока не особо. Здесь он — великий князь. А был бы у него Предел… — Эн мечтательно закатил глаза, — быть ему императором всея Великия, и Малыя, и Белыя, и Советския.

Алей потёр лоб. Голова болела, как будто мозг внутри болтался и толкал в стенки черепа.

— Значит, вымышленный мир?

— Вселенная так велика, что в ней есть место всему, — назидательно сказал Эн.

— Вымышленный где и кем?

— Да чёрт его знает, — лениво сказал демон и уселся на ковёр. — Неважно.

«Вот теперь всё понятно, — сказал себе Алей, — и другой ход истории, и другие названия городов». Стоило бы подумать ещё: может, отыскалась бы зацепка… Времени недоставало. Алей поколебался немного и закинул удочку:

— Значит, Ясень ушёл не в опорный мир этой книги?

— Грубо, — сказал Эн, — неаккуратно, не годится. Я пришёл не о Ясене поговорить, а о тебе. Пока великий государь с разведкой своей толкует и бояр стращает.

— И что ты хочешь мне сказать?

Эн подался к Алею и доверительно шепнул:

— Алик, а ты никогда не задумывался, какой у тебя Предел?

Несколько мучительных мгновений Алей искал, как можно ответить на это вопросом. Проксидемон лучезарно улыбался и терпеливо ждал.

— Тебе-то зачем? — наконец, выговорил Алей.

— Да я тут подумал, — прожурчал Эн, — должна же тебе быть от меня какая-то польза. Я всё же сервис-программа, не как-нибудь. Могу, например, тебя на верный путь вывести, цель указать. Что ты всё сводишь к приземлённому и обыденному! Я ведь и мировоззренческие, философские вопросы решать могу.

«Чтоб ты лопнул», — подумал Алей, но промолчал.

— Вот, скажем, — соловьём разливался демон, — нравишься ты Летену Истину. Он тебе всё прощает, оберегает тебя, носится с тобой как с писаной торбой. Думаешь, он в эту заварушку за Пределом своим полез? Шиш там! За тобой он полез, за своим мальчиком. А теперь подумай, Алей Обережь, какой у тебя Предел? Не придумывается? Не понимаешь намёков? Так я прямо скажу.

И Эн наклонился к нему, подняв свечу, приблизил лицо к лицу Алея так, что стало видно, какая неестественно ровная у демона кожа — без пор и неровностей, и без намёка на бороду и усы, будто у женщины.

130