Море Имен - Страница 144

144

Алей поднял брови.

— Хорошо, — легко согласился он. — В следующий раз зайду.

Демиург скорбно покачал головой, закрыл третий глаз и поджал губы.

— Василёк Криницын, — продолжал Алей как ни в чём не бывало, — ты почему от Осени откупился этим чёртовым кодом? Она чуть не убилась, пытаясь его активировать. Ты что, сам не мог это сделать?

Полохов зло скривился.

— Ты что, — сказал он, — не в состоянии вообразить, что у меня тоже бывают дела?

— Тогда не надо было давать Осени код. Ты мог подумать о том, что ей задача не по плечу?

— Она попросила, — угрюмо сказал Вася, — я дал. Она, блик, аргументирует свои просьбы.

— Вася, ты же админ. У тебя должен быть мозг.

Полохов повесил голову и даже руки свесил вперёд, став похожим на какое-то говорящее мультяшное насекомое, только вместо трепещущих крыльев над его лопатками поднималось бледное звёздное сияние. Он явно сознавал, что виноват.

— К тому же, — продолжал Алей, усаживаясь в кресло, — ты мог сместить время и всё успеть. Ты мог хотя бы поинтересоваться, где твой проксидемон.

— Кстати, где мой проксидемон? — поинтересовался Вася и приободрился от возможности ответить обвинением на обвинение. — Конечно, его забрал Ясень! Как неожиданно! Кто бы мог подумать! Алик, может, тебе волшебную палочку подарить? Меч прадедушки Тэмуджина? Ты их либо сломаешь, либо потеряешь.

— Вася, — ядовито сказал Алей, — не меняй тему.

Демиург закатил глаза к потолку и развернул крылья, оказавшиеся двубортным плащом.

— Тему, — пробормотал он, — тему… Во-первых, я спал. Во-вторых, я был занят. В-третьих, у нас тут не сказка по Проппу, а я не волшебный помощник. В-четвёртых, вредно делать за человека то, что он может сделать и сам, я тебя имею в виду. В-пятых, меня меньше всего колышут нервы окружающих… Ну, всё же хорошо кончилось! — сказал он громче и скрестил руки на груди. — Какие ко мне ещё претензии?! Я не валокордин, чтобы успокаивать.

Алей усмехнулся.

Внезапно выражение лица Полохова переменилось. Глаза его повеселели, в них мелькнула безуминка. Админ улыбнулся во все тридцать два зуба, поморгал и состроил придурковатую мину. Он как будто совершенно забыл, о чём только что шла речь. Покачал люстру, толкнув её пальцем, заметил осуждающе: «Пыль надо вытирать!» Алей выжидал. Админ мог совершенно потерять связь с реальностью, но мог и так же быстро прийти в себя.

— Кстати, — сказал Вася небрежно, будто продолжал какой-то другой разговор, — Алик, ты читал Клюева?

— Какого Клюева? — уточнил Алей. — Поэта?

— Нет. Другого Клюева. Который Ветер Клюев. Который «Между двух стульев» написал.

— Не читал.

— А зря! — Вася скосоротился и вновь уставил глаза в потолок: — Между прочим, Муха-на-мотоцикле выкладывала на форум список литературы, обязательной к прочтению всяким порядочным лайфхакером.

Вася казался более-менее адекватным, поэтому Алей поддержал разговор.

— Да Муха составит! — скептически сказал он. — Я увидел, что она включила туда «Нарнию» и потерял к ней доверие. Она бы ещё Уголовный кодекс туда включила.

Услыхав это, Полохов вытаращился на Алея с выражением крайнего потрясения на лице. Сияющий крылатый плащ его разгорелся так, что затмил бы трёхлампочковую люстру, глаза демиурга побелели от внутренней вольтовой дуги, и он немного воспарил к потолку.

— Ты что?! — выпалил он. — Я как раз после этого и проникся к ней доверием. Я же филолог, я много читаю. Ты «Нарнию»-то читал вообще?

— Начал и бросил, — ответил Алей честно и удивлённо и пояснил: — Я был ребёнок-атеист, мне стало противно от всего этого христианства.

— То есть ты не дочитал даже до того момента, когда дети попадают в Старицу?

Настал черёд Алея таращить глаза.

— То есть как?

— Ну не совсем в нашу Старицу, — сказал Вася и аккуратно опустился на пуанты. — Там явно расширенный функционал по сравнению с нашей, но совершенно нет текучей воды, то бишь нет перспективы. Я склоняюсь к мысли, что это альтернативная демо-версия, которую писали британские админы. Заметь, кстати, как отражается национальная ментальность, то есть как проявляет себя тоннель высокого уровня. Нам меньше разрешено, но мы больше можем — если, конечно, прорвёмся к Реке, а к Реке мало у кого получается прорваться. Зато мы видим в Старице образ Реки, а не Окно-бочажину. Но видение Реки завораживает и заставляет думать о Реке даже тех, кто не собирается к ней идти. Чарует и сковывает душу. Вместо того чтобы работать над собой, наш человек сидит и любуется мыслимой Рекой, которой никогда не увидит въяве.

Брови Алея поползли на лоб. «Как это понимать? — задался он вопросом. — То ли у Васи опять „болтанка“, и он просто сливает ненужную информацию, то ли он всерьёз рассуждает».

— Вот она, пресловутая русская духовность! — соловьём разливался демиург. — Сидеть на заднице и устремляться мыслями к Реке и Морю, пока суровые англосаксы открывают окна и осваивают миры!

— Вася, по-моему, ты бредишь.

Полохов замолчал, как будто его заткнули.

— Вероятно, — сказал он после паузы. — Кажется, я транслировал чьё-то довольно спорное мнение. Ну да чёрт с ним. Так чего ты от меня хотел?

— Во-первых, — сказал Алей, — прекрати светиться, как радиоактивный. Во-вторых, встань нормально на пол.

— Какие мы капризные, — уныло прокомментировал Вася, но подчинился.

Алей заложил ногу на ногу и скрестил руки на груди.

— В-третьих, — продолжил он, в упор глядя в кислое лицо демиурга, — я хочу рационализировать процесс.

144